С утра в понедельник все шло как всегда,
Никто и не знал, что крадется беда,
В метро все спускались, заботы забыв,
Пока не раздался на станции взрыв.
Пожарная, скорая, люди из СМИ…
Дым черный и едкий идет из земли,
Осколки, обвалы и клочья вокруг,
На лицах застыл дикий ужас, испуг.
Кругом одни стоны, плач, возгласы, крик,
И раненный у тротуара старик,
Девчушка, чьи руки в багровой крови,
Чье сердце от страха в ком сжалось внутри.
Звонки по мобильным, сбой сети, толпа.
"О Боже, спасите, она умерла!"
Носилки и громкий отчаянный плач,
Но смерть, как и боль, – бессердечный палач.
Кругом неспокойно, кругом суета
"Тройчатку и бинт, нет же, это не та!
Ставь капельницу и грузи поскорей,
Ну, действуй давай, здесь не время соплей!"
У бедной бабульки стал черным берет,
Потеряна сумка, где взять на билет?
Другие пытаются чем-то помочь,
Отец ищет где-то пропавшую дочь.
Кругом сигарет разлетается дым,
Все ищут друзей и звонят по родным,
У парня истерика, крупная дрожь:
"Родная, скажи мне, что ты не умрешь!".
Все в саже и гари, и лица, и вид,
Потушен пожар, но внутри все горит.
Лицо у мужчины изранено в кровь,
Подтеки под глазом, разорвана бровь.
И радость везучих: "Ура, пронесло!".
И горечь утраты: "Скажите, за что?".
Боль раненных с плачем и кучка зевак:
"Ого! Ничего себе! Как это так?".
Кто смотрит ТВ – молча прячется в плед,
Как будто бы это избавит от бед.
Другие звонят в пять ближайших больниц
И ищут родных среди раненных лиц.
